О мужских слезах, и первое знакомство с певицей.

        Этой ночью сплю плохо, ворочаюсь. Раздаётся звонок. Встаю и поднимаю трубку телефона. Это Ольга: « Марина умерла!» Быстро собираюсь и выхожу на улицу. Через полчаса я уже на месте. Марина лежит безжизненная, мертвенно-бледная, глаза широко раскрыты, вся – с испуганно-удивлённым выражением на лице. Ольга торопливо рассказывает: « В восемь часов я заходила к ней, она тихо лежала, смотрела на свои пальчики и играла с ними. А через полчаса заглянула – а она уже мёртвая. Приезжала « скорая». Сказали, что смерть наступила в результате попадания пищи в дыхательные пути. Видно – срыгнула, а сил сплюнуть  уже не было». Я не знаю почему, но пытаюсь  ей сделать искусственное дыхание – хочется верить, что Марина оживёт. Но в груди её - словно вода, как будто в сосуде переливается что-то. Придаю рукам благообразное положение на груди, закрываю глаза, подвязываю подбородок косынкой. Дальше всё идёт своим чередом. Приход участкового. Вызов, как в народе говорят, «Труповоза» - двое мужчин кладут  тело Марины на  одеяло, потом выносят его  из квартиры. Горестный крик Ольги. Дальше: приезд  родственников. Морг. Похороны. Бросание земли в могилу по обычаю.  Я никогда не целовал усопших, но и в морге и на кладбище прикладываюсь к холодному лбу Марины. «Спи спокойно, дорогая Марина!»

« Зачем – спросит кто-то, - останавливаться на  печальном событии?» Но я желаю сказать несколько тёплых слов и одновременно разрушить мнение, как несостоятельное, что Марина, мол, приворожила меня, чтобы прописаться. Конечно, это не так, но всё по порядку. Прежде всего, маленький эпизод. Вот мы с ней делаем покупки в магазине: я мужчина с грустинкой в глазах, и она, излучающая любовь, полная ею. Продавщица  с восхищением -  а я это вижу, смотрит на неё. Марина – высокая стройная женщина с красивым очертанием бёдер, с весьма выразительной грудью, вся она – это блеск. Блеск и излучение  любви  и невидимого огня.  Продавщица не скрывает своего  восхищения перед такой женщиной: «Возьми, солнышко ты моё!». И я понимаю ту продавщицу – в некотором смысле, она для всех нас была солнцем.

Сама Марина была потомственной сибирской ведуньей. Практика её была в Иркутске, где она и проживала. Но после неудачной попытки купить новую квартиру, старая была продана, деньги положены в банк, а банк через несколько дней лопнул, она осталась без угла и проживала в селе Ойе, что под Иркутском. По судьбе ей было  определо: « В Москве жить будешь», как сказала ей известная иркутская предсказательница. Она постоянно над собой работала: накопив деньги на дорогу, приезжала в Москву, то на курсы к Онуфриевой (Феи), то в Академию Ясновидения Гайдука. В одну из таких поездок она пришла ко мне на приём, мы с Ольгой медиумом вели духовную практику. Вот, мы и познакомились. Марина, яркая личность, холерик, женщина, заряжающая своё окружение духовной энергией, смелая в обрядах! Но в личной жизни ей не везло – все её браки оканчивались разводом. Как она сама потом рассказывала: « Я просила своих духов покровителей дать мне мужа, который был бы сильней меня духовно». И ей был показан мужчина, по описанию похожий на меня. Это было за пять лет до нашей встречи. Короче говоря, устоять перед ней, её  обаянием было невозможно. Сначала я влюбился, а потом полюбил её. Но я знаю, что в то же самое время за ней ухаживал некто Роман.     «Станешь  женой, сразу поедем заграницу на лечение твоих глаз» - говорил он ей. Она страдала сильной близорукостью, и потому носила линзы. Как-то она рассказала, что была у Романа: у него своя однокомнатная квартира в Москве, приехал он за ней на своём авто – «Мерседесе». Она знала, что Роман сатанист  жёстких обрядов – в его квартире она видела заспиртованную человеческую кисть. Что бы там ни было и как бы там ни было, но ни  достаток  Романа, ни его старшинство в круге сатанистов, ни его «Мерседес», ни квартира в Москве не помогли ему добиться руки Марины. Да, ещё: он был моложе её. Роман переживал свою неудачу, выехал  за границу. Сейчас он проживает в Германии. А Марина выбрала меня, потому что мы любили друг друга, а не ради прописки в Подмосковье.  Да и дача тогда не  была  утеплена, не было тогда ещё  ни бани, ни сарая.

В сентябре 2010 года она поехала с Натальей Николаевной  под Пензу, строила  там  Марина свой дом, своё родовое поместье. Знаю, что какой-то обряд там провела она, но с Пензы уже  вернулась с подорванным здоровьем. До меня доходило, что конь в битцевском лесопарке, а питание, часть прокорма оплачивала она, сдох – пал. На магическом языке это означало,  что у неё была пробита защита – и магический удар, обратка, вся полностью пошла на неё. В ноябре она слегла. Медицина не помогала: ни традиционная, ни нетрадиционная – народная. Болела она тяжело. Мы все – и  Наталья,  и Ольга, и Саши, и я поочерёдно дежурили, помогали ей. Её приходилось буквально кормить с ложки. Она, духовно сильный человек, очень страдала от своей беспомощности. Почти через день  была температура - 38, 38,5. Когда она была в сознании и не сплёвывала через каждые пять минут тягучую слюну, я садился к ней на кровать, гладил её волосы, спину, успокаивал её: «Ничего, Мариша, скоро  выздоровеешь. Мы с тобой ещё ребёночка родим».

Но вот пришёл понедельник 21 февраля. Она изменилась:  впечатление, что душа у ней уже вышла – смотрела на свои пальчики и играла с ними, ни на кого больше не реагируя. Словно ребёнок годовалый. А в пятницу 25 февраля 2011 года под небом земным не стало больше яркой солнечной личности:

МАРИНЫ АНАТОЛЬЕВНЫ ВАСИЛЬЕВОЙ. МИР ПРАХУ ЕЁ!

         Учёные подсчитали, что в среднем человек за свою жизнь выплакивает шесть вёдер слёз. Правда то или нет, но плачущим я себя помню мало. Но с 1995 или с 1996 года такое положение изменилось. По-моему мнению, причина этого следующая (более подробно я буду говорить об этом в другой главе.). Многие из тех, кто занимается духовными практиками, знают, что такое выход души из тела в астрал. Выйдя в астрал, пока «гуляешь», твоё тело может занять другая душа, другой дух. Так, довольно известный автор Михаэль Лайтман в своей работе «Каббала» пишет и сравнивает такую вот пришедшую в другое тело душу с человеком, оказавшемся на новом месте работы. Человек просматривает все записи, на разных носителях, как бы диски памяти, и уже через некоторое, сравнительно малое время, он будет почти идентичен с прежним «я», хотя это есть другое «я». В Академии Гайдука и на курсах Феи, обучающих своих учеников выходу в астрал, рекомендуют привязывать к руке записку, в которой указывать начало и окончание выхода, а также телефон, если по какой-то причине душа будет задерживаться в астрале. В одной из песен Андрея Макаревича, кстати, поётся о таком случае. Так вот, Константин, назову условно - прежний, не вследствие какой-либо ошибки, а своей несокрушимой верой, об астральных методах он хоть и слышал, но не знал их методики, не обучен был, добился следующего. Он своей чистой верой жаждал видеть Божественное торжество, Божественную Справедливость, но кругом видел только торжество лжи и обмана, в том числе и в церкви. И вот в один из таких кризисов, когда душа его кричала от несправедливости, творящейся кругом, а сделать он ничего не мог, он, облечённый во Христа побеждающего, Победы никакой не видел?! Нигде: ни в церкви, ни в мире! «Так что же это получается за вера, если тебя только оплёвывают, а ты должен утираться?!» У него был на лицо кризис мировоззрения, как сказали бы сейчас. Мирские люди в такие кризисы часто кончают суицидом. Так вот, он возопил примерно следующее:« Господи, я - Твой служитель! Но я стал посмешищем всего мира сего! Даже ближние мои уже стали унижать меня! Но я - Твой Воин! Вот моя ДУША! Возьми её и Сам приди и твори Суд Твой! Бери мою ДУШУ! Отдаю её за Твою Победу, за Твою Славу!» ЕГО ВОПЛИ БЫЛИ УСЛЫШАНЫ!!! Вот и стал я нынешним хозяином его тела, его паспорта и всего имущества. Попал сюда не по своей воле, я не стоял в очередях в астрале, я не караулил неопытных учеников духовных практик. Это он, Константин, жертва его души привела МЕНЯ в этот мир! Он добился ЭТОГО, я же не хотел быть здесь. Несколько дней  пролежал на диване, не было сил подняться. Это было в московской квартире Лидии Щетиной, что на Лосе. С Ольгой они заботились обо мне, кормили меня, ибо я был очень слаб и не мог вставать. Постепенно я окреп. Помню, никого нет – они ушли по делам. Я один. Смотрю и понимаю – всё это не моё, всё чужое! Понимаю, что как такового Константина больше нет. Вселенское одиночество наполняет меня. И я воплю во весь голос,  рыдаю и причитаю: «Зачем Ты меня здесь оставил? Почему Ты ушёл без меня? Где Твоя Любовь, она питала меня!» Слёзы ручьём текли из моих глаз. В то время я начал петь по - арамейски (на иврите). Ольга рассказывала, что Лидия в то время считала меня одержимым бесовской силой. Голос у меня был действительно очень сильным и зычным не по-человечески. Человек не может так громко петь и так громко кричать, как пел и кричал я. Часто ходил по лесопарку «Лосиный Остров», призывно пел или – выл! Но слёз же больше всего пролил  в связи со смертью Марины. Дело в том, что я до последнего дня, даже минуты верил, что она будет жить. «Да, - говорил я себе,- у нас не получилась семейная жизнь. Но тебе уже никто не мешает, никто тебе не перекрывает каналы, как ты говорила, ибо ты разведена со мной. Я всё сделал, чтобы тебе было хорошо. Пусть будет у тебя домик в твоём родовом поселении! Пусть будут собачки, охраняющие усадьбу! Пусть будет мёд колодный! Пусть исполнится всё, как ты планировала». Но пришла смерть и разрушила все её планы. И мои надежды, и не только мои надежды на её выздоровление, но и чаяния близких к ней её родных. Мои слёзы после её смерти могли начаться без всякой причины - от музыки, песни, какого-либо воспоминания. Прострел, и они потекли и начались рыдания - тихие мужские рыдания! Слёзы одиночества! Как-то после посещения кладбища, её могилы,  возвращался тропой пустынной, рядом с железной дорогой. Одел наушники, чтобы успокоиться, послушать классическую музыку. Не знаю почему, но слёзы полились ручьём. И вспомнил я совет бабы Клёпы – не сдерживай себя, выплачь всё. Вот  и шёл, и рыдал в голос. Тропы не было видно, словно ливень лил в мои глаза. Говоря о слёзах мужских, хочу рассказать случай ещё один. Для магических обрядовых нужд использовал одно время я белых мышей – вроде бы и много и сравнительно дешёвые. И вот один раз прихожу на дачу, а дача тогда ещё не была утеплена, и было где-то начало ноября. А мыши были в коробке, и они все замёрзли, и своими лапками последние, кто жив был ещё, подёргивали. Мне стало их очень жалко, я и расплакался. Касаясь моих слёз в связи со смертью Марины, хочу добавить. Я сам на себя пророчествовал, что в мае 2011 или в начале июня у меня такая слезоточивость пройдёт. Всё так и случилось, но не совсем так, как я говорил всем.

 Как то в конце апреля или в начале мая 2011 года сидели мы: я, Шерлок Холмс, Мегре, Пуаре и старушка Марпл у меня на даче в гостиной. Только что закончили обсуждение одной важной темы. Мнения высказывались разные, порой очень горячо и эмоционально. В атмосфере, как говорят политики, чувствовалось напряжение. Я, желая снять напряжение или направить его по другому руслу, задал следующий вопрос: « Господа и Вы мисс Марпл! Не могли бы вы высказать свои соображения – есть ли какая-либо зависимость между этими именами. И я медленно, нараспев, а затем быстро несколько раз повторил: « Ли-за, Са-ша, Лиза, Саша!» Я, например, господа, чувствую некую зависимость имён и думаю, что неслучайно первое упоминание о певице Ёлки я получил от Саши. Дело было так. Там же, где мы сейчас находимся, сидели мы с Натальей Николаевной и с помощью нетрадиционных методов пытались найти лучшее решение по той или другой ситуации. Я делал ей расклады по Таро, она же, если вопрос возникал у меня, отвечала по рунам или на основании той информации, которую получала с помощью третьего глаза. Поработаем, попьём чая или цикория, посмотрим телевизор. Слышим -  перед дачей остановилась машина, частые гудки. «Это Саша приехала!» - уточнила Наталья. Вошла племянница. Одета в белые брюки и в модную куртку с открытым пупочком и животиком, как сейчас у молодёжи принято. Как всегда быстро выпила чашечку кофе, перебросилась несколькими фразами с тётушкой и направилась к выходу. Я провожал её до машины. Из динамика авторадио раздавался приятный женский голос. «Кто это поёт?» - спросил я. Саша ответила: «Ёлка».